Глава VIII. Великий поход. Заговор шести ханов.

Когда готовились к поминкам по Кёкётее, Манас приказал сорока киргизским родам заколоть бесчисленное множество скота, а всех старейших и знатнейших киргизов и казахов заставил слушать свой приказ.

На всякого, кто не выполнял его приказания, Манас кричал, а часто камчой стегал ослушников по спине. Тогда знатные отчаялись сохранить свою власть и свое достоинство, богатые не надеялись удержать свое имущество.

Несколько ханов затаили на Манаса обиду за все это и, собравшись, стали совещаться между собой:

- Видно Канкор хочет истребить весь киргизский народ. Неужели мы это потерпим? Нужно перебить его сорок чоро, а самому ему показать, что значит оскорблять таких ханов, как мы.

Так мятежные ханы затеяли грозную свару. Услышав это, старец Кошой пытался их образумить:

- Дети мои! Эти намерения ваши не приведут к добру. Разве можно открывать свою душу гостю, который переночевал в твоей юрте всего одну ночь? Разве должен знать гость, который в первый раз пришел на ночевку, какие в семье нелады? Разве можно творить такие дела? Ведь это значило бы облечь себя на насмешки друзей и на злорадство врагов. Пусть Манас завершит пышный той, пусть он проводит гостей. И когда снова станут тихими степи, отдохнут от гомона гостей страны, тогда я сам стану вашим главарем, и, если дело наладится и Манас не будет нам повиноваться, я сам отдам его вам в руки.

Так удалось Кошою на время успокоить мятежников.

Но когда со времени разъезда гостей прошло двенадцать месяцев, четырнадцать подвластных Манасу ханов вновь пришли к Кошою и сказали:

- Было нас сорок киргизских племен, кочевавших в привольях степей. Пасли мы огромные табуны скота. А теперь из-за одного безрассудства, из-за этого аша Кёкётея, промотали мы наш скот, разорились мы в пух и прах, и осталось нас всего девять племен. Казахам, что жили среди нас, Манас также учинил разорение. В прошлом году во время тоя ты остановил нас, обещая нам усмирить Манаса. Где же твое обещание? - спросили они старого батыра.

И ответил им Кошой:

- Послушайте, что скажет вам старик, оставьте губительную свару! Если же не послушаете, то идите, и нападайте на Манаса, но смотрите, - грозен гнев Канкора! Как бы вы, затевая ненужное дело, не навлекли на свои головы страшной беды.

Несколько ханов - Акбай, Мамбет, Агыш, Коджош, Кёккоён, Султан, Чегиш - вняли словам Кошоя, и решили уйти от мятежников. Но Музбурчак, сын Буудайбека, казах Кёкчё, Тёштюк, сын Элемана, Джамгырчи, сын Эштека, Урбю, сын Таза, Сынчибек из Андижана собрались на той у Тёштюка, в долине Алая, в местности Анырдынсазы, и держали такой совет:

- Мы ровня с Манасом: отцы наши были джолдошами. Не подобает нам терпеть от него грубых окриков и сносить удары его камчи. Нападем на Манаса и разорим его аилы, - решили они.

Только один Урбю сидел в стороне и молчал и ни слова не молвил на тое. Разгневались на него Музбурчак и Кёкчё:

- Что же ты молчишь, удалец? Ведь совсем недавно на поминках Кёкётёя твою спину огрела камча Манаса. Ты стерпел такую обиду, что у нас всех за тебя тогда щеки покрылись краской стыда. Где же твоя теперь честь, удалец? Ведь недаром гласит пословица: "Мужу-честь, что зайцу-камыш". Теперь нам нужно действовать. Если мы поднимемся, а не будем трусливо прятаться по аилам, то восстановим свою поруганную честь. Скажи нам ясно свое слово: будешь ты джигитом и пойдешь с нами, или с пятном позора останешься покорным Манасу! Все мы, сидящие здесь ханы, хотим услышать, Урбю, твое слово!